Умер наш соратник, Корольков Евгений Александрович, который долгое время был членом Правления СРОО трезвости и здоровья. 36 лет его вклада в работу Организации, и не только работы, но и ее сохранения, защиты.
История саратовского общества трезвости – это история, связанная с Домом трезвости на Григорьева, 45. Центр города, отдельно стоящий особняк, памятник архитектуры, всегда был объектом интереса для определенных лиц, считающих, что общество трезвости не имеет право находиться в этом доме. Однако они не учитывали, что за нами стоят люди, защищающие трезвость как основу процветания человека и страны. Ярким и, пожалуй, самым сильным защитником был Евгений Александрович. Именно он в 1990 году поставил палатку свободы на Театральной площади и 9 месяцев с командой агитировал за свободу и трезвость, заставил администрацию города пойти на переговоры с нами, в результате которых нам вернули договор аренды на Григорьева, 45, а мы сняли 9-тимесячный пикет. Именно с этого момента началась наша активная работа на ниве продвижения идей трезвости, помощи людям в ее обретении, воспитании нового трезвого здорового поколения.
Евгений Александрович был сильным пропагандистом, многим людям помог обрести трезвость, в том числе и через свои статьи, обладал уникальным стилем в подаче информации. Вот как пишет о творческой работе Евгения Александровича его соратник Козленко Лев Сергеевич в своей статье «Кинжальный дискурс Королькова».
«Одна из первых статей Евгения Александровича (ЕА) – «Трезвость как культура». Автор обращает внимание на то, что поскольку спирт является наркотиком (по определению ВОЗ от 1975г.), то он должен быть заменён на другие соединения буквально во всех продуктах питания. Звучит более, чем категорично, но абсолютно правильно с точки зрения спасения этноса. А вот выражение: «прижигающие свой мозг спиртным учёные» и тут же вывод о том, что такие учёные бессильны дать правильную концепцию алкоголизма как частного случая наркомании.
Чрезвычайно ценным и оригинальным является подход Е.А. к наркомании (в том числе алкогольной), как к заболеванию онкологического характера, где мутагеном-канцерогеном является спирт. И, наконец, о любви. Человеку от природы дано высшее счастье – любовь. Употребляющие наркотики теряют естественную способность к реальной любви. А вот более простое объяснение алкозависимости: «Среди массы населения всегда есть часть малоспособных к жизни людей, которые помогают себе жить пьянством».
В статье «Трезвость – философия жизни» обращает внимание апелляция к независимому (!) общественному движению в борьбе с алкоголизмом, как легальной наркоманией.
«Именно в общественном движении нет жажды власти, жадности к наживе и холуйства на службе. Общественная организация, реализующая через себя в целом обществе идею трезвости, реализует новое общественное сознание, новую человеческую ценность духовного наполнения.» Согласитесь, написано вдохновенно. А вот новый термин: «гражданские проповедники трезвости». Это сказано об убеждённых и умелых в своём пропагандистском промысле подвижниках.
Далее Евгений Александрович пишет, что замена Фрейда на Павлова в советские времена привела, в частности к тому, что наркоманию стали считать вредной привычкой и болезнью научения и тем самым «замазали ретушью процесс психомутации от действия наркотика». ЕА считает также опасной провокацией классификационный признак алкоголя как сексуального стимулятора, указывая, что мутация нервных клеток идёт именно в половом центре. В целом это мираж половой активности, за которой чётко следует отказ от полового инстинкта. Каков рецепт выхода из наркомании? Уходить от наркотиков через любовь и покаяние. Это и есть духовный аспект исцеления наркоманов. Ещё один аспект – лечебное наркотическое голодание. Поражённые наркотиком участки центров удовольствия мозга входят в режим дистрофии. Наркоман учится вновь быть нормальным человеком. И ещё одна фраза завершает философскую статью: «… осознание миллионами людей слова «вино» как повиновение человека наркотику».
В ней видится маленькое лингвистическое открытие, которое полезно использовать в нашей работе.
В статье «В кайфе живёт жадность» ЕА делает более масштабное открытие. Анализируя фундамент нашей культуры – сказки – он обнаруживает, что не было в древней Руси спиртных «напитков» и других наркотиков, способных порождать пьяниц и наркоманов. Почему? Пили медовуху с неопасным содержанием спирта, да ели редьку с квасом. И подтверждается это фигурой сказочного Кащея Бессмертного. У него даже тела нет, но есть огромная жадность. Только одного вида жадности нет у Кащея – той, что утоляется наркотиком. Значит не было на Руси наркотиков, раз их нет в сказках русского народа. Это открытие подтверждается также характером русских народных песен. Нет в наших песнях горячечного бреда от винных паров, нервной дрожи от ударов наркотиком. Согласитесь, беспощадное заявление и жёсткий бескомпромиссный дискурс, который мы назвали кинжальным.
Здесь же о любви. «Любовь не может жить вместе с наркотиком, она тихо, незаметно, безвозвратно уходит.» Несколько раньше: «Любовь – это прирученный зверёк, с ним будь ласковым и осторожным». Вы слышали где-нибудь что-либо подобное? (Да, в названии кинофильма). Ведь есть предмет для размышления, а это важно. Хлёстко сказано про трахнутых спиртом поэтов и растленных им же эстрадных певцов. Сочиняют нелепые песни. Вот и у Николаева: «Выпьем за любовь». Комментарии излишни. Тут ведь либо дремучее невежество, либо страсть к великой популярности, оплаченной сотнями тысяч.
Следующая статья: «Алкоголизм, наркомания – не болезнь?». Это – эмиграция от «я» в «оно». И здесь не менее набатно о потерях человеческой расы. «…человека иногда отстреливают на войне… но в общем человеческая жизнь пережигается коммерцией на удобрения». Не правда ли, вы вспомнили о крематории? Получается, что наркомания – не болезнь, а эволюция в никуда. Надо сказать, что у ЕА статьи написаны совсем непростым языком, и это его стиль. Вплоть до того, что приходится выдёргивать из контекста отдельные образные элементы. Вот начальный абзац статьи «Свалка рекламных ценностей». «Из Ваньки Иван Иванович, да с фамилией, вынянчивается двояким образом. Настоящий Иван Иванович развивается в экстремальных условиях сложного учения, фальшивый же Болван Диваныч выкукливается из развратного развлечения». Лихо, не правда ли? Вот так к месту скажешь, и оппонент на лопатках.
В статье «Днём учим, а ночью лечим» встречаем: врач-винотерапевт. Куда уж метче, не правда ли? Или вот это: «Кукла идеи живёт в культе вина. В ритуальной пьянке под вино иль под коньяк каждый получает эротическое от себя самого…сам пью сам гуляю, сам себя любовью исцеляю – это ли не идея кладбищенской любви» «Виновата ли я, что вино так люблю, – поёт Россия».
Следующая статья «Душа человека имеет весьма ощутимые и понятные формы». С сарказмом написано, что украшением цивилизации является наркотик. Что и говорить, едко и метко. Далее много о том, какая «культура» обрушивается на неразвитую душу малыша, подростка, юноши. Похабный анекдот с улицы у нас уже стал культурой. «Уличное воспитание у нас быстро вытесняется телевизионным, дешёвым, пошлым, игривым, шумным и голубым. Да, да, вы правильно поняли: сидят как бы мужики парочками и обучают всех, кто смотрит и слушает – гетеро и гомосексуализму. Калякают, хихикают так весело и беззастенчиво, как будто они не брак природы, а цвет цивилизации». А про наркоманию: «…наслаждение от трупного распада собственной души». Вот он корольковский убойный дискурс. Много о творчестве наркоманов. Прочитаем внимательно. «…творчество наркоманов как уникальное выражение их душевного заболевания гуляет по миру в одежде культурного наследия, а настоящее место ему – в лаборатории учёного нарколога (трезвого, Л.С.). Обыватель собирает себе на потеху песни и пляски, писульки, исторгнутые в наркотическом оргазме их сбрендившей душой, и потихоньку сам делается обладателем наркоманной души. Он и не заметит, как сподобится до менталитета наркомана…то, что он истеричная марионетка, трепещущая от порывов чужого наркотического экстаза, не осознаётся».
Евгений Александрович ушел из жизни вскоре после вынужденного ухода общества трезвости из здания по улице им. Григорьева Е.Ф., 45. Ушла эпоха, закончился большой период нашей жизни. Впереди новые победы всей нашей команды. Но память мы сохраним.
Королькова Н.А.
Козленко Л.С.
